- Sergent Ivanov! *Сержант Иванов!
Ну вот… Опять. Сержант Иванов. За четыре года службы в Легионе Алексей отвык от своей настоящей фамилии.
«Смолин я! Смо-лин! Не Иванов!»
- Oui, Monsieur le Lieutenant! *Да, господин лейтенант!
  Француз – лейтенант Дюбуа бормочет что-то на своём французском. Доносит боевую задачу до подчинённого, смысл которой доходит до сержанта «Иванова». Годы общения с французами не прошли даром – язык вдолбился в голову сам. Безо всяких курсов и самоучителей. Итак, очередная зачистка. Что ж, ему не привыкать.
Не привыкать… Страшно даже думать о том, что могло случиться с человеком, который когда-то испытывал стресс из-за первой, пролившейся по его вине крови, а сейчас не испытывает никаких эмоций набивая свинцом тела многих и многих людей.
«Это война. Я должен. Здесь нет места соплям», - решил для себя Смолин, в первый раз выходя на боевую задачу. «Вокруг – не люди. Вокруг – мишени.»
И эмоции были стёрты. Рука не дрогнула, когда палец сдавил курок штурмовой винтовки FAMAS. Впоследствии Алексею даже не нужно было себя успокаивать, он просто превратился в машину. Машину-убийцу. После Легиона Алексей ещё очень долго, если не всю жизнь, будет жить как на войне.
- Le but est clair, Sergent Ivanov? *Цель ясна, сержант Иванов?
- Oui, Monsieur le Lieutenant!
Жара. Самая обычная африканская жара. По лбу стекает капелька пота, но вытереть её нельзя – перед Алексеем офицер. Что не говори, Легион – место, известное войсковой муштрой. Наконец звучит команда «Приступить к выполнению боевой задачи»,

***
Он навсегда запомнит глаза этого парня. Ему было всего лет 16. Парнишка с малых лет попал под дурное влияние – связался с боевиками. А теперь сержант Французского Иностранного Легиона Иванов должен стрелять. И он выстрелил. Рука не дрогнула как и во всех остальных случаях. Но глаза этого парнишки Смолин запомнил на всю жизнь. Перед смертью в глазах мальчишки было лишь то холодное, слепое равнодушие, с которым сам Алексей шёл на выполнение боевой задачи.

- Товарищ военный, пристегнитесь. К Москве подлетаем, - прервал короткий, но такой реалистичный сон голос стюардессы.
Обращение «товарищ военный», видимо, сорвалось с её языка из-за камуфляжа, в котором летел Смолин.
- Спасибо, - кивнул он, едва не сказав «Merci», пристегнулся.
Самолёт мягко приземлился. Пассажиры засуетились, засобирались.
«Вот и дом. Сейчас увижу Круглого, Нику, Пашку… Наконец-то!»
Алексей подхватил вещи и сошёл с самолёта. В зале ожидания увидел знакомый силуэт слегка полноватого мужчины.
- Круглый! – окрикнул Смолин старого друга, осматривающегося в зале.

- Леха! Сколько лет, сколько зим, а ты почти и не изменился.
- Только постарел и заматерел, - засмеялся Смолин. На лице его сверкала улыбка – он рад был видеть старого друга. Алексей похлопал Круглого по плечу, старые друзья обнялись.
- Холодновато тут у вас, - бывший сержант французской армии поёжился. По сравнению с Джибути московский климат был просто морозным.
-  Точнее у нас! – поправил себя Смолин. Всё-таки он приехал в родной город. Домой. Наконец-то домой. Сейчас они с Круглым выйдут из аэропорта, сядут в машину и поедут к Нике и Пашке. На душе стало тепло от осознания того, что он сейчас впервые увидит сына. Ведь до этого Пашу он видел лишь на тех нескольких фотографиях, присланных Никой, которые он смотрел тайком ночью на компьютере в штабе.
Круглый и Смолин вышли из зала ожидания, дошли до стоянки и сели в автомобиль.
- Рассказывай давай. Как сам? Как Ника? Паша?

- Постарел? Да, я увы постарел.
- Да нет же, друг мой. Я про себя, - хохотнул Смолин. – Хотя, знаешь, время над нами не властно!
Они смеялись, улыбались друг другу искренне, по-настоящему. Вряд ли ещё хоть кого-то в этой жизни Алексей мог назвать своим другом. Круглый был для него даже больше, чем другом. Он был ему как член семьи, как брат.
- А чувство юмора, как я погляжу, ты не потерял. Не боись, не отморожу. Мне моя пятая точка вместе со всеми остальными ещё пригодится. А вот ты давай осторожнее, не подпускай к себе всяческие болячки. Бей их так, как только можешь.
Лёша осмотрелся, нашёл глазами машину Круглого.
- Что ж, мой круглый друг, пойдём. Нас ждут великие дела! – вспомнив фразу из старого мультика, Смолин ухмыльнулся и похлопал друга по плечу.